Художник или иконописец?

Интерес к иконам не ослабевает на про­ тяжении многих лет и тысячелетий. Но икона не портрет и не картина, иконописцы говорят, что прежде чем начать писать иконы, нужно убить в себе художника. Я не являюсь иконописцем в полном смысле этого слова. Иконописцы — это особый цех, своего рода каста или, выражаясь европейским термином, гильдия людей, которые ничем другим, кроме написания икон, не занимаются.

По каким-то, в основном внешним, параметрам живопись и иконопись — это родственные явления. Но живопись — это реализация художником своего видения природы, человека, истории, его понимания красоты и истины. А иконопись — это ледование канону. Понятно, что течения, направления, стили живописи тоже имеют свои характерные черты — классицизм, рококо, импрессионизм и т.д. Но там это некая тенденция, иногда техника (например, пуантилизм — живопись не мазками, а точками), а иконопись — это жесткое следование канону. В частности, иконическое изображение целиком и в каждой своей детали символично. Крест — всегда символ мученичества, лестница — это не элемент интерьера, как в живописном произведении, а символ духовного возвышения и стремления к Богу и т.д. То же можно сказать об одежде на изображенных на иконе фигурах. Шуба или пурпурная мантия указывает на принадлежность святого к князьям, плащ (приволока) — к воинам, белый гиматий — одежда мученика.

Цвет в иконе также символичен, и эта традиция сохранилась еще со времен Визан­ тии. Здесь можно обнаружить некую иерархию цветов в соответствии с обозначаемыми ими символами. Золотистый цвет — это символ бо­ жественного света, это цвет святости, Царствия Небесного. Золотом пишутся нимбы, некоторые одеяния святых. Иногда его заменяет насыщен­ ный желтый цвет. Бледно-желтый цвет, напротив, символизирует скупость, в таком цвете тра­ диционно изображается Иуда Искариот.

Обо всем этом можно говорить долго. Если в живописи художник может варьировать фигурами, композицией, цветом (например, Петров-Водкин «Купание красного коня»), то иконопись — это полное отречение мастера от своей сущности и погружение в предмет творения. Поэтому в одном человеке крайне редко сочетается живописец и иконописец. Кто-то начинает в живописи, потом переходит полностью в иконопись, бывает обратный путь. Иногда этот путь вынужденный. Например, на берегу речки Палешки осели иконописцы из Владимира и Суздаля. До революции писали иконы, но новая власть, прояв­ лявшая нетерпимость к любой религии, заставила взяться за светские мотивы, и они стали писать миниатюры на шкатулках, реализуя многие технические и стилистические приемы иконописного характера. Иван Голиков писал декорации для театров Москвы, потом вернулся в Палех, где стал ра­ ботать в жанре миниатюры, и т.д.

Я написал немало икон, но совмещать это с живописью крайне сложно. Нет тут у меня каких-то ритуалов, но есть то, что я делаю всегда и там и там — я всегда молюсь перед началом работы. Это не столько каноническая молитва, сколько момент медиации, сосредоточения и обращения к Всевышнему за благословением и помощью. Но икона сложна именно тем, что нужно хотя бы на время убить в себе художника и стараться следовать канону. Это то внутреннее убеждение, без которого риступать к работе не следует. Иначе получится не икона, а картина на религиозную тему, что тоже имеет право на жизнь, но уже не относится к жанру иконописи. Процесс написания иконы или портрета знаменитости отличается по внутренним впечатлениям, степени ответственности за результат?

Этот вопрос — своего рода продолжение предыдущего. Ответ тоже будет продолжением. Что такое ответственность за результат и что такое во­ обще результат в творческом процессе? У художника — это полотно, которое отражает реальность с той или иной долей вымысла.

Выражаясь современным языком, это дополненная реальность. Художник дополняет воспринимаемую им реальность либо социальным содержанием (И. Н. Крамской, И. Е. Репин, В. В. Вере­ щагин), либо мистическими образами (прерафаэлиты, Г. Моро, М. А. Врубель), либо воображаемыми соытиями (А. А. Иванов, Н. Н. Ге, М. В. Нестеров), либо знаковыми фигурами (Э. Нольде, Ж Руо, С. Дали) и т.д. Реализм — это минимально дополненная реальность, сюрреализм — это реальность, сотканная из разных реальностей с большой долей вымысла, абстракционизм — это вымысел без реальности и т.д. В любом случае это месседж — послание художника аудитории и шире — миру.

Икона — это послание, но не художника, а Бога. Ответственность художника за результат — это, скорее всего, некая фигура речи, поскольку неясно, что считать результатом: собственно написание картины или ее успешную продажу, популярность у посетителей выставки, а может быть, мнение критики (что всегда предельно субъектив­но). Икона же — это принципиальное иное явление. Иконописец — посредник, который икону пишет, но не создает, ибо икона по учению святых отцов — «небесное явление» и «подобие» божественного. Живописец переносит на холст видимое, мирское и телесное, а в иконе как раз нет ничего мирского и телесного, ее образы являют нам тайну невидимого. Икона — это текст. Слово «текст» происхо­ дит от латинского textus — ткань, соединение. Но это особый текст. Для его понимания нужно владеть определенным знанием и обладать специфическим сознанием, а главное — верой. Один человек проходит мимо иконы, лишь взглянув на нее, а другой застывает в благоговении перед прекрасным, ощущая ее зов к молитве, испытывая душой энергетическое поле силы, излучаемой через икону из царства вечного света, слыша внутренний логос и тишину вечности. Если иконописцу удалось это, то здесь можно говорить о результате.

Если коротко, то иконописец должен обладать таким качеством, которое позволяет отделить свое творчество от всех своих личностных качеств. Понятно, что это в идеале. Но это крайне важно.Что касается портретиста, то он должен, наоборот, приложить ряд своих качеств для того, чтобы увидеть сущность своей модели, понять ее глубинную суть, высветить в портрете главное, что характеризует этого человека, что выделяет его среди ему подобных. В этой связи портретисту, мне, во всяком случае, интересны как выдающиеся, известные личности, так и просто встреченные индивиды, у которых есть во внешности что-то, что кажется мне необычным, какой-то внутренний свет, индивидуальность, загадка и т.д.

Никас Сафронов,
Народный художник Российской Федерации