Юрий Грымов. Творец, романтик и мечтатель

— Вы любите театр?
— Конечно! — ответит любой, кто хотя бы раз побывал на спектакле известного режиссёра Юрия Грымова в его атмосферном театре «Модерн».
Наши юные журналисты инклюзивного волонтерского корпуса «Невидимые крылья» не просто влюбились в творчество Юрия Вячеславовича Грымова, но и провели интервью с этим удивительным и гениальным человеком, заслуженным артистом РФ, Почетным деятелем искусств г. Москвы, Академиком кино, Академиком РАР, режиссёром театра и кино, сценаристом, продюсером, художественным руководителем театра «Модерн», обладателем более 70 наград. Беседа получилась яркая, ёмкая и глубокая.

Юрий Вячеславович, здравствуйте. У Вас огромное количество наград. Какая из них самая ценная?

Не думал. Наверное, награда департамента ООН за то, что я занимался проблемой СПИДа. Департамент ООН вручил мне её «за цели и достижения, соответствующие идеалам ООН». Понимаете, это очень относительная вещь – награда. Приятно? Приятно. Но не более. Ничего не меняется.

Счастье в создании

Наш номер посвящён счастью, которое дарит творчество. Эта тема про таких творцов человеческих душ, как Вы, про режиссёров, художников, писателей. Как зрители мы можем понять счастье от созерцания талантливых спектаклей, но интересно узнать, что делает счастливым самого творца? Что Вас больше всего вдохновляет и заряжает в Вашей профессии?

Счастье — в создании. Ведь ничего не было и вдруг — появилось. Появились мысли, образы, идеи, и они — материализованы. Всевышний создал так человека, так же и творец создаёт свои картины. Конечно, главный вопрос в качестве, оно напрямую связано с самим человеком. Ведь мы же творим эталон по своему образу. Каждый делает так, как считает возможным для себя. Поэтому удовольствие и счастье рождаются от того, что ты что-то создаёшь. И не важно, посадил ли дерево, и оно выросло, или поставил спектакль — и ты видишь, что спектакль живёт, там работают три-пять-десять человек. Если зрители ходят и платят за это большие деньги, а билеты не дешёвые, – значит, что-то откликается в них, значит, они нашли что-то важное для себя.

Вы не раз говорили, что быть режиссером в театре сложнее, чем в кино, потому что неудачный дубль в кино можно переснять, а в театре такой возможности нет. Но у Вас за плечами огромный и один из самых серьезных в стране опыт съемки рекламных роликов. Скажите, пожалуйста, что сложнее: достучаться до зрителя рекламы за пару минут, но с возможностью сделать несколько дублей или за несколько часов спектакля донести идею без права на ошибку?

Это разные вещи. За 15 секунд тоже трудно сделать так, чтобы вам поверили, чтобы пошла какая-то реакция, и кто-то о чём-то задумался или купил. Это непросто, но это другое. С кино – всё иначе, театр тоже – другое. Театр – более совершенная история, более сложная и древняя. Если в кино существует множество инструментов: монтаж, звук, пересъемка, ракурс, — и многое можно сделать, то в театре это всё – общим планом. Нужно определить главную мысль, которую вы донесёте до зрителя. Нужно решить вопрос с актерами, как они эту мысль будут держать. На сцене это сделать гораздо сложнее, но ведь не зря это искусство такое древнее. Уже в четвёртом веке был китайский театр. Это сложнее для режиссера и очень трудно для актеров. Поэтому, если я вижу актёра кино, я не могу быть уверен, что этот актёр будет хорош в театре. Хорошие артисты, прежде всего, идут в театр, и только потом – в кино. Я знаю массу великолепных киноактеров, звёзд, но в театре они – беспомощны. Даже не верю: «Ну я же знаю эту актрису! Она обалденная в кино!» А в театре, смотрю, – потерялась… Театр сложнее.

Какой из своих проектов Вам было тяжелее всего делать физически и морально?

Физически было тяжело делать «Казус Кукоцкого». Это самый длинный мой проект, фильм, разбитый на двенадцать серий. Но это именно фильм – длинный, больше двенадцати часов. Физически было трудно очень. Физически. Большой съемочный период. Морально трудно дался первый материал. У меня даже появилось такое выражение – «эффект плуга». В картине «Му-му» первый кадр — как большой, красивый металлический плуг врезается в землю, его тащат, и земля из-под плуга, как масло из-под ножа… Я сделал – шестьдесят дублей! В них не было особых отличий. По идее, давно надо сказать: «Всё! Снято!» – и идти дальше. Но отпустить мысль, что можно снять ещё лучше, невозможно. Так появился мой «эффект плуга», когда не осознаешь, что уже снято и надо двигаться дальше.
Морально тяжело было снимать фильм «Чужие». Я делал его с американцами. Было тяжело, потому что снимали в мусульманской части Африки. Когда ты работаешь в пустыне – это уже не просто, а тут еще у нас появилась проблема с оружием. Нужны были автоматы для съемки — наши на границе отняли. И наши африканские сопровождающие пообещали: «Сейчас найдём!». Подъехали люди на верблюдах, приоткрыли халаты, а там на скотче привязаны автоматы. А нам же надо чем-то стрелять. Слышу знакомое: «Сейчас найдём!». И они приносят целлофановый пакет «в цветочек», полный пуль. Всё серьёзно было. И это уже не кино.

Любой публичный поступок воспитывает

В каждой Вашей работе в кино или театре обязательно можно найти глубокие философские мысли. Всегда есть реплики героев, которые цепляют за душу. И нельзя не вспомнить выражение: «Искусство должно воспитывать». Вы согласны с этим утверждением?

Не знаю, как это – искусство и воспитание. Нет, любой публичный поступок воспитывает. Искусство – ну как? Прекрасная картина Джотто кого-то воспитывает, а кто-то её не замечает. А поступок, который происходит на улице, вас может сразу сделать взрослее, вы увидите, что произошло, и как на это реагируют люди. А искусство – вот так, напрямую, думаю, нет, не воспитывает.

У Вас прекрасное чувство юмора и постановка «МАсквичи» это иллюстрирует. Почему Вы только сейчас решили поставить полноценную комедийную историю?

Я очень давно, лет тридцать ждал, искал материал, который можно поставить в театре или снять в кино. А тут Екатерина Брезгунова прислала мне свою пьесу. Да, я ее переработал под себя, ведь то, что может называться смешным, – очень индивидуально. Трагические вещи, драматические, нас объединяют, а с юмором иначе. Я сейчас могу рассказать вам анекдот, а вам будет не смешно. А если я расскажу какую-то грустную историю, мы все с большей долей вероятности заплачем, потому что заставить грустить проще.

На роль Лео, а это одна из главных ролей в этом спектакле, Вы пригласили не профессионального актера, а журналиста. Почему так получилось?

Мне он понравился, он обратил на себя внимание. Очень интересная личность. Потом я узнал, что он, оказывается, еще и музыкант – сочиняет музыку, прекрасно поёт на английском языке, у него своя небольшая группа. Это яркий человек.

Опыт получился успешным?

Да, этот опыт я признаю успешным, потому что я искал такого неординарного, своеобразного молодого человека. Максимально правдивого, искреннего и похожего на современное поколение, на сегодняшнюю молодежь. Даже в спектакле “Леонардо да Винчи” он будет задействован в небольшой роли.

Раз уж Вы упомянули готовящийся спектакль “Леонардо да Винчи”, то я не могу не спросить о нем. Образ главного героя Вы создали на основе воспоминаний о нем его современников или это будет оригинальное режиссерское виденье этого великого гения?

Любой спектакль или кино, если режиссер считает себя автором, а по-другому я не вижу смысла работать в этой профессии, – это осмысление своего отношения к событиям и людям. Я с детства занимался живописью и много чего читал. Понятно, что процесс образования не останавливается. Период Ренессанса мне очень интересен, и этот интерес я реализую через проект “Леонардо да Винчи”. Это будет второй спектакль трилогии «Антихрист и Христос», первый спектакль был Петр I, который идет в «Модерне».

У нас в журнале есть традиция, все наши гости делятся с читателями воспоминаниями о своём счастливом эпизоде в жизни. Расскажите, пожалуйста, об одном из таких эпизодов.

Таких моментов много, и они разные, в том числе и сегодня они есть. Сейчас я пойду на репетицию, будем репетировать «Леонардо да Винчи». За окном прекрасная погода. Я сегодня утром играл в теннис и был счастлив от того, что светило солнце.

Теннис в Вашей жизни, это история про здоровье, для души или это серьезный спортивный интерес?

Нет тут никакого спортивного интереса. Это очень интересная игра, причем это редкий вид спорта, где нужно и голову включать, и физику. Я в детстве играл, но тридцать лет я не брал ракетку. И вот за последний год вернулся в большой теннис, и мне это доставляет радость.

Я знаю, что и винил доставляет вам радость. Вы уже собрали большую коллекцию виниловых пластинок. Можете рассказать, с чего началась эта любовь?

У меня дядя – меломан, всю жизнь собирает музыку. Музыка же влияет! И вот под этим влиянием в 14 лет для меня всё началось – магнитофонные записи, покупка дисков – как раз в этом возрасте формируется вкус. Я рад, что меня водили на концерты хороших групп, джазовых музыкантов. Я рад, что на меня обрушилась сложная музыка. Попсовой музыки в моем детстве почти не было, только если это была какая-то фоновая история.
Я как-то задумался, почему я по-другому отношусь к музыке? Я не воспринимаю музыку как фон. Хотя музыки много, она постоянно пишется. А я люблю арт-музыку, я слушаю прогрессив, альтернативу, классическую музыку, меньше — джаз. Я понял, что я люблю, когда есть музыкант, есть люди, которые умеют делать музыку. Поэтому я вообще никак не отношусь к рэпу. Этот бит, мне просто не интересно. Стихи слабые, просто бит. Какая же это музыка? Я умоляю…

Избавляться от проблемных людей сразу

Каждый, тем более публичный человек сталкивается со стрессовыми ситуациями, как Вы справляетесь с негативом?

Я стараюсь избегать негатива, как и все мы. Иногда, конечно, не получается. Но главный негатив идет от людей, поэтому я научился дистанцироваться от дураков и очень быстро принимаю решения по поводу отношений или работы с кем-то. Я стараюсь избавляться от проблемных людей сразу.

Из-за Вашей любви к новаторству Вы иногда сталкиваетесь с осуждением и критикой в свой адрес. Как Вам удаётся сохранить веру в себя?

Да, это не просто, когда ты пытаешься что-то сделать, а кто-то не понимает, осуждает и даже обижает. Сказать, что я на это обижался? Да, наверное, я на это обижался, но не долго. Я до сих пор помню, как услышал слова какой-то женщины о том, что в стране всё плохо, нет денег на дебюты, но есть такие дебюты, что лучше бы они не появлялись, и она ведь говорила про моё кино, я только что снял «Му-му» по Ивану Тургеневу. Снял на свои деньги, не взяв у государства ничего! Это же мое личное дело! Потом я получил кучу наград. Это было двадцать с лишним лет назад, но я до сих пор помню, как мне сказали, что лучше бы этого не было. Обидно. Но опять-таки…Один мой знакомый однажды сказал такую фразу: «По мировой статистике, с любого спектакля уходит 10% зала, и это считается нормальным: кто-то ошибся, у кого-то живот заболел, кому-то не понравилось». А мне не даёт покоя, что же такого мы показали, что люди в антракте уходят? На что мой знакомый отвечает: «Вот ты поставил спектакль или снял фильм. Люди ушли. А ты не думал, что, может быть, они – фашисты, а спектакль – не про фашистов? Ты бы расстроился, если бы это не понравилось фашисту?». Конечно, это образно, люди разные, и поэтому есть мировая статистика – до 10% покидают зал, не досмотрев спектакль до конца. Это нормально, кто-то просто ошибся дверью.

Юрий Вячеславович, а Вы помните свою самую большую проделку в детстве?

Не помню. Я в принципе в детстве был не очень хорошим парнем. Я не был отличником, но в то же время я не был до конца хулиганом, был чем-то средним. Меня в детстве, например, постоянно тянуло в Третьяковскую галерею, на Крымский вал. Отец рисовал, и это влияло, но у меня даже знакомых не было, которые могли бы разделить мои воскресные походы туда. Некому было предложить пойти в Третьякову. Никто не ходил, а мне интересно было, меня никто не водил туда специально. А проступков – не помню.

Какой совет Вы можете дать юным выпускникам режиссерского факультета?

Меньше читать книг о профессии, больше читать художественную литературу.

Вы можете назвать себя романтиком, и нужна ли романтика в отношениях между мужчиной и женщиной?

Я считаю себя романтиком, мечтателем. Я считаю, что это уникальное качество, без него человек не может развиваться, без него человек не является человеком, а остаётся только млекопитающим, поэтому романтические чувства в отношениях мужчины и женщины, мне кажется, это то, что нас держит на этой планете.

Статью подготовила Елена Кривальцевич